УШИ, ЛАПЫ, СЕМЬ ХВОСТОВ
ГЛАВА 9
Ресси не любила зиму и постоянно мерзла. На прогулке она поджимала то одну лапу, то другую и умоляюще смотрела на родителей. Игры с Хильдой на время согревали ее, но Ресси потолстела, и бегать становилось все тяжелее. Ночью она просилась под одеяло и вытягивалась в струнку вдоль теплого маминого бока.
Зато Хильда приходила в восторг абсолютно от всего. Она радовалась морозному воздуху, ловила открытой пастью снежинки и со счастливым лаем шла по кошачьему следу.
Для прогулок в лесу папа заказал собачьи упряжки. Ресси и Хильду пристегивали к санкам, и они по очереди тащили Васю и Марусю. Ресси относилась к делу очень серьезно. Она тянула изо всех сил и, хотя взгляд ее стекленел от напряжения и язык волочился по снегу, сдаваться не собиралась. Хильда не упускала случая притормозить или резко свернуть в сторону в погоне за птицей или белкой. Случалось, что санки переворачивались, и дети кубарем летели в снег. На обратном пути уставших собак выпрягали. Как солдат разгромленной наполеоновской армии, Ресси брела по глубоким сугробам и мечтала о миске теплого молока с овсяным печеньем. Домой они возвращались без сил и даже во сне продолжали бежать в упряжке.
Весна началась неожиданно рано. Снег на газонах растаял за две недели, но до появления травы было еще далеко, и ноги по щиколотку проваливались в жидкую грязь.
Наступило Вербное Воскресенье. В воздухе чувствовалось предвкушение большого праздника, и настроение у всех было приподнятое. Ресси и Хильда весь вечер возились на ковре в детской, покусывали друг друга за щеки и хихикали.
- Гулять! – позвал папа, позвякивая ошейниками.
Собаки тут же вскочили и радостно запрыгали на задних лапах.
- Я ненадолго, - сказал папа. – Сделаю круг на Собачьем Поле.
Мама отправилась мыть посуду, дети - доделывать уроки. Выходной, проведенный в кругу семьи, благополучно подходил к концу.
Папа позвонил через пять минут.
- Дорогая, у нас в подъезде лежит бездомная собака. Покорми ее.
Мама собрала в пакет остатки ужина, налила в миску молока и, накинув куртку, спустилась в подъезд.
На первом этаже, на груде рваного тряпья возле батареи лежала собака. Она была очень худа, и черная шерсть грязными клочьями торчала во все стороны. При виде мамы собака слабо шевельнула хвостом и попыталась встать.
- Лежи, малыш, лежи, - мама постелила на пол газету и выложила кусочки рыбной запеканки. – Поешь.
Собака быстрее завиляла хвостом и лизнула мамину руку. Очевидно, она не была голодна. Тот, кто впустил ее и устроил подстилку, позаботился и о еде.
- Ну что ж, отдыхай, - мама потрепала черную собаку за ухом. – А я догоню папу. Еще разок обойдем вокруг прудов.
Очень довольная, мама поспешила на Собачье Поле. «Сделаю папе сюрприз», - подумала она.
Ресси и Хильда пришли в неописуемый восторг, как только мама присоединилась к их компании. Ресси закрутилась на месте волчком, а Хильда поднялась на задние лапы и ткнулась холодным мокрым носом в мамину щеку.
- Ну что? – спросил папа. – Собака что-нибудь поела?
Мама покачала головой.
- Она слишком устала. Утром аппетит обязательно появится.
Ресси протиснулась между родителями и прислушалась к разговору.
- Может, возьмем ее? – предложил папа.
- Дорогой, будем благоразумны: с тремя собаками мы просто не справимся.
- Да, - согласился папа, - три – это много.
«Как мне повезло, - подумала Ресси. – Я вытянула счастливый билет. У меня есть семья. У меня есть Хильда. А ведь я могла бы оказаться на месте худой черной собаки и остаток жизни провести в одиночестве».
Благодаря судьбу, Ресси вприпрыжку догнала Хильду и повалила ее на землю. Хильда радостно завизжала:
- Ой, щекотно! Щекотно!
- Давай пойдем по другой стороне дороги, - предложила мама, которая не хотела пачкать сапоги. Не дожидаясь ответа, она пересекла улицу и обернулась.
Папа замешкался: поводки завязались узлом, который никак не поддавался.
Ресси, высунув язык, ждала у папиных ног, бока ее вздымались от быстрого бега. Хильдины глаза возбужденно горели, хвост со свистом рассекал воздух, как лассо.
При виде этой картины мама улыбнулась и помахала рукой.
Следующие несколько секунд показались Ресси сном. Из-за поворота послышался рев автомобиля. Как в замедленной съемке, Хильда перемахнула через низенький забор и очутилась на дороге.
- Хильда, стоять! - папа бросил на землю поводки и рванулся вперед.
- Хильда, нельзя! – отчаянно закричала мама и закрыла лицо руками.
Ресси зажмурилась. Стало тихо. Так тихо, что Ресси услышала стук собственного сердца. Она затаила дыхание и замерла. В голове крутилась одна мысль: время остановилось, ничего не произойдет.
Но тут звуки стали возвращаться к ней. Как гул самолета, пролетевшего высоко над землей и оставившего в небе белый пушистый след. Крики, звон битого стекла и урчание мотора.
Ресси открыла глаза и поняла: время не останавливалось.
От сырой земли повеяло холодом. Фонари на столбах замигали, и от них во все стороны потянулись радужные лучи.
Ресси села на землю, неловко подогнула хвост и задрала морду. Взгляд ее скользнул по голым веткам деревьев, по окнам десятого этажа, по испуганным лицам Васи и Маруси, прижавшимся к стеклу.
Звезды на ясном небе задрожали.
Ресси горестно завыла.
Худую черную собаку забрали домой.
Она лежала в коридоре рядом с мамиными сапогами, покрытыми толстым слоем грязи, и благодарно повиливала хвостом.
Ресси залезла под кровать, в самый дальний угол, и закрыла глаза. В доме было тихо, но она знала: никто не спит. Папа закрылся в кабинете, из-под двери пробивалась полоска слабого света. Вася лежал с широко открытыми глазами и едва слышно дышал. Маруся положила голову маме на колени. Все молчали.
«Странно, - размышляла Ресси отстраненно, - Я потеряла лучшего друга, а думаю о том, сколько пыли под кроватью».
Утром пришли слезы. Громко сопя, дети уныло ковырялись в тарелках с кукурузными хлопьями. Аппетита не было. Обычного оживления никто не чувствовал.
Мама долго возилась в ванной, припудривала щеки. Но вышло совсем плохо: бледная, с красными глазами она походила на вампира.
Папа так и не вышел из кабинета.
Ресси оставалась в своем убежище.
К вечеру легче не стало. И на следующий день тоже. Ресси совсем перестала вылезать из-под кровати. Она затащила в самый дальний угол резинового кабанчика и лежала, положив на него морду. Приходилось вытаскивать ее за шкирку и вести на прогулку. Дальше палисадника Ресси не шла и, вернувшись домой, снова пряталась. На кухне она даже не появлялась.
Зато интерес к мискам проявила черная собака. Она уже освоилась, но держалась скромно и ненавязчиво. Положенную порцию с благодарностью съедала и возвращалась на место. Она заметно хромала: одна из передних лап было короче другой. Ее вымыли, но так и не нашли на шкуре ни одного светлого пятна.
Наступила Пасха. Стол украсили куличи, с глазурью и разноцветными шариками. Крашеные яйца переливались всеми цветами радуги.
- Не могу думать о том, что Хильда не дожила до праздника, - всхлипнула мама и промокнула уголки глаз салфеткой. – Столько косточек…
Маруся скривила губы, и крупные слезы закапали в тарелку. Вася поспешно встал из-за стола.
- Пойду, поделаю уроки, - сказал он и быстро вышел из кухни.
Мама беспомощно посмотрела на папу.
- Что нам делать? У меня такое чувство, что дети уже никогда ничему не будут радоваться. И я тоже.
- Я понимаю, - вздохнул папа. – Им сейчас тяжело. Но я кое-что расскажу вам перед сном. Это поможет.
- Вы когда-нибудь слышали про Радужный Мост? – начал папа, когда дети уже лежали в кроватях.
- Что еще за мост? – проворчал Вася. Ему хотелось побыть одному.
- Далеко-далеко отсюда есть чудесное место. Оно зовется Мостом Радуги. Там всегда светит солнце и играет ласковый ветерок. По склонам зеленых холмов бегут прозрачные ручьи, на лугах благоухают цветы, а в тенистых рощах поют птицы. В этом месте живут наши друзья: собаки и кошки, хомячки и канарейки, лошади и коровы.
- И крысы тоже? - перебила Маруся.
- И крысы. Все, кого мы любили и потеряли. Они бегают и играют, не знают забот и голода. И тот, кто был болен и страдал, снова здоров и весел.
- Значит, Хильда сейчас там?
- Да, и Хильда, и Дорис, и Квики. Они теперь вместе у подножия огромной радуги. Пока мы помним их, наши любимцы счастливы, и время летит для них незаметно. И однажды наступит день, когда мы встретимся с ними. Хильда будет прыгать от радости и кружиться волчком, а Квики и Дорис заберутся нам на плечи. И мы вместе пойдем по Мосту Радуги и больше уже никогда не расстанемся.
На глаза Маруси навернулись слезы.
- Мам, это правда? – спросила она.
Мама кивнула, говорить ей было непросто.
- Помнишь, как в сказке про Муми-тролля: тоска сменилась ожиданием, а ведь ожидать куда легче.
- Мы подождем. Правда, Вася?
Вася промычал что-то непонятное, но в голосе уже не чувствовалось уныния.
- И вот еще что, - сказал папа, поднимаясь с дивана и выключая в комнате свет. – Пора дать имя нашей третьей собаке.